Признаться - бред сивой кобылы. Спать не хотелось, а на душе было много негатива, а рядом кофе и сигареты.
Ноябрь. Я шел домой неимоверно злой. Проблемы на работе? Пха! Если бы. Черт подери там все было отлично, в отличие от тебя.
Я шел домой. Моросил мелкий противный дождь, я чувствовал как мои ботинки промокают в лужах, как противная влага оковывает мои ноги холодом. Зонтика не было. Я не ношу его с собой. Я шел пешком потому что от моего офиса до дома было слишком близко чтобы брать такси.
Гнев. Ярость. Это пожирающее чувство в грудной клетке. Как же хотелось мне размозжить черепушку глупого курьера! Чувство безысходное и безвкусное, ощущение беспомощности – слишком много глупостей обрушилось сегодня на меня. Я поднимался по лестнице на третий этаж, я почти пришел в наш дом. В наш? Я всегда хотел спросить у своего сознания почему я считаю свою квартиру нашим домом, но оно не отвечало.

Любимый, ты живешь в моем доме и творишь в нем хаос не потому что смог завоевать мое сердце, нет. Просто я никогда не встречал такого нахальства. Я был поражен некорректностью, непристойностью, неправильностью твоего поведения, внешнего вида, облика, манеры держаться и разговаривать. Просто я еще не пришел в себя, вот и терплю твои выходки. Я проучу тебя.

Я дошел до двери и вставил ключ в замочную скважину. Крупная капля дождя скатилась по моему лбу на кончик носа и упала на пыльные бетонный пол. Только сейчас я осознал насколько сильно промок. Когда я открыл дверь на меня обрушился целый поток вибрирующих звуковых волн. Ты снова включил на полную мощность Deathstars. Ненавижу тебя. Я повесил пиджак на вешалку и оставил ботинки в коридоре, прошел на кухню и поставил вариться кофе.
От звуков бас – гитары мой гнев возрастал с каждой секундой, уверенно двигаясь к отметке максимум. Я кинул мокрый галстук на стул и закурил., успокаивая себя видом горящего газа под тюрькой  с кофе. На языке растворился привкус табака – даже его сейчас я любил больше чем тебя – он никогда ничего не требовал от меня, ты же.. даже то что я называю тебя «любимый» - твоя просьба.
«Завтра я приду на час раньше и напишу приказ о сокращении чертового Нокса и все тогда встанет на круги своя».

Я чувствовал себя беспомощным и раздавленным под гнетом событий и неоткуда было ждать поддержки, а ты – всего лишь игрушка с которой нельзя поделиться ничем.

«Ты бы лучше сейчас  исчез, мальчик мой, а то я не знаю что с тобой сделаю …»

Мои мысли прервал ты. Словно услышал мои немые просьбы и выполнил их с точностью да наоборот. Я почувствовал как твои руки скользнули под мою рубашку, а тонкие пальцы прошлись по животу. Раньше может быть я бы отреагировал так как ты этого ожидал, но не сейчас. Ты прижался всем телом к моей спине, мурлыча что-то мне на ухо, но все что я слышал – барабаны Deatstars, мерное гудение вытяжки и шум горящего газа. Я опустил глаза на твою руку лежащую на моей талии – длинные бледные пальцы, идеальный маникюр и длинные коготки, сегодня они были темно-бордовыми, повинуясь странному порыву души я обхватил твое хрупкое запястье и  придавил кулаком к горящей конфорке. Я успел спиной почувствовать как твое тело в судороге дернулось и только потом ты закричал. Закричал истошно. Хрипло, будто бы это был не ты – в постели твой голос был больше похож на орган, а сейчас, терзающая мои барабанные перепонки хрипота больше походила на грохот твоей любимой музыки. Я улыбнулся – ты даже не мог сейчас истерично заорать как это делал каждый вечер. Тебя всегда что-то не устраивало – то я слишком поздно прихожу домой, то не уделяю тебе внимания, то еще какая чушь… Наконец твои стенания перешли на хрип и я убрал твою ладонь с плиты. Сначала она не захотела покидать горячий металл – кожа оплавилась и прилипла, но я отодрал ее – кусочки обгоревшей плоти остались на месте, а рука с тонкими пальцами обуглилась и окрасилась в темно-бордовый и начала дымиться. Я посмотрел в твои глаза – они были действительно безумными сейчас, полны страха как у умирающего не своей смертью человека и боли. Человек уже давно бы скончался от разрыва сердца или болевого шока, но ты ведь не человек. Не так ли любимый?

Я видел как в агонии дрожит твое тело. Только сейчас я обратил внимание на то что ты в моей любимой рубашке….Сколько раз я просил тебя не брать ее? Сто? Двести? Триста раз? Но ты же у нас леди, тебе нельзя отказать…На задворках сознания  промелькнуло сожаление – я сам уничтожу свою любимую рубашку вместе с тобой. Из твоих глаз ручьем текли слезы – и в первые в жизни я был уверен что они настоящие. Я нежно обхватил ладонями твой острый подбородок и прижался губами к твоим. Сейчас они были искусаны твоими собственными зубами и сочились кровью. Я ощутил ее вкус на собственном языке. Я целовал тебя долго и с наслаждением, ощущая привкус  железа на губах, с упоением, словно это был кофе – который кстати уже давно выкипел. Ты произносил какие-то необъяснимые звуки, это даже нельзя назвать стоном, бурчание боли, всхлипы. Потом мне надоело. Я отпустил тебя и прошел в спальню. Я не ошибся – твоя любимая игрушка по-прежнему стояла у прикроватной тумбочки и портила мой паркет. Я взял ее в руки и пошел обратно к тебе, когда я вернулся на кухню ты сидел на полу забившись в угол и все еще дрожа. Увидев свою подружку ты ошарашено глянул на меня и выпалил короткое «Нет!» А почему нет, любимый? Ведь ты всегда просил чтобы я «разложил тебя прямо на этом столе». Что я и сделаю сейчас. Понимаю, смысл твоей просьбы немного отличается от того что вложил в нее я, но ведь это «обычные формальности», не так ли, любимый? А ты так не любишь формальности… Я подошел к тебе я взял на руки – ты плакал. Плакал потому что знал что я уже все решил. Интересно отчего ты плакал? Тебе было жалко тех лет на протяжении которых ты мог бы еще мучить меня или тебе было жалко мою рубашку? А, Сатклифф?
Я опустил тебя на стол и положил на спину. Ты что-то лепетал, но я не слушал тебя. Я завел твою любимицу в последний раз и с хрустом разрубил твою грудную клетку ровно посередине – она раскрылась. Я еще несколько секунд видел как бьется твое сердце. Сердце, от которого я так и не узнаю – любило ли оно меня когда-то…
Я провел пальцем по твоему животу и с наслаждением облизал оставшуюся на нем кровь – довольно вкусно, но как-то слишком солено, интересно, почему?
Послышался громкий хлопок. Я вздрогнул и открыл глаза. Эта хлопнула дверь моего кабинета и в него алым вихрем влетел диспетчер Сатклифф. «Какого…….?»
-Доброе утро Уилли!
Я огляделся по сторонам – правда утро….Передо мной лежали вчерашние документы и полупустая чашка кофе. Ты застыл в дверях.
-Уилли,  Вы….Вы что тут со вчерашнего дня?
В ответ я неуверенно кивнул:
-Судя по всему да…