Эти люди… Они перестали шевелиться.
Сиель лежал неподвижно. Ему казалось, что это конец.
Значит вот что значит умереть... А это не так страшно, как я думал. Интересно, что произойдет сейчас? И почему я все еще чувствую эту тупую боль?
Он попытался немного приподняться, чтобы оглядеться вокруг. Не каждый день можно вот так разглядывать собственную смерть.
Нож все еще не достиг своей цели, но рука находилась уже так близко к телу мальчика, что, стоило ему еще чуть-чуть  приподняться, и он благополучно напоролся бы на него сам. Глаза уже почти привыкли к свету после долгих дней пребывания в темном подвале и искали причину всему происходящему, но четкая картинка сменялась белой пеленой. Но корме людей в балахонах, замерших, как статуи, в разных позах, ничего не удалось разглядеть. Вконец обессилев, он опустился на алтарь,  тяжело дыша и закрыв глаза, он просто решил ждать. На большее сил не хватило бы. Прошло всего несколько секунд после того как время остановилось, хотя Сиелю так не казалось. Он услышал звук каблуков, который казался все отчетливее с каждым шагом. Это уже не сходило за игру воображения, и Сиель повернул голову в сторону стука. Перед ним предстала странная картина: по направлению к нему надвигалась черная, как ночь, тень. Зрелище не для слабонервных, если ты только не уверен, что уже мертв. Эта тень определенно была источником шагов, порождающих звонкое эхо.
«Это ангел смерти» – подумал про себя Сиель, глядя в его кроваво-красные глаза и на улыбку-оскал. Больше ничего не удалось разглядеть.
Сейчас все будет кончено, моя жизнь закончилась, какая жалость.
Но в его мыслях не было сожаления по поводу смерти. И вся эта бессмыслица уже не волновала его. Он просто слушал этот потусторонний стук, бешеное биение своего сердца, хриплое учащенное дыхание и как маленькие капельки его собственной крови капали с его «ложа» на пол. В этой мертвенной тишине все это сливалось в своеобразный этюд приближающегося конца, который уже воплотился в образе этого черного облака.
Тишину разорвал вопрос:
- Насколько сильно твое желание? Готов ли принести любую жертву, чтобы оно осуществилось?
Желание?
В голове вспыхнула ненависть. То чувство, которое завладело им, когда он пытался изо всех сил вырваться, и которое на мгновение оставило его, когда он был же уверен, что все уже действительно бесполезно.
- Я готов сделать все, что угодно… Я хочу, чтобы они умерли, все… все до единого…

- Приобретая одно, взамен ты должен будешь отдать нечто равноценное. Ты можешь заключить со мной контракт, и тогда я исполню твое желание. Но пути назад для тебя уже не будет. Ты же знаешь, кто я. Знаешь, что я попрошу. Так ты готов?
Голос звучал усыпляюще,  действовал как снотворное. Он понимал смысл слов, но находился на грани потери сознания. Ему мерещилось, что уже не тень стоит перед ним,  а большой черный ворон, посередине непонятного вихря из черных перьев. Как будто они находились теперь в каком-то другом мире и разговаривали отнюдь не голосами, а силой мысли. Весь интерьер ритуального зала куда-то исчез вместе с его обитателями в балахонах.
Этот голос, будто находился в голове мальчика, повторял слова вновь и вновь, чтобы смысл их проник и в душу и сердце и разум, как заклинание, он твердил их снова и снова.
«Хозяин, вам нужна моя помощь, а мне ваша душа… вы вправе отказаться, но тогда вы понимаете, что произойдет. Я предлагаю вам выгодную сделку… ну же, хозяин… выбор за вами… уверяю вас, вы ничего не потеряете… кроме души, но ведь это такая мелочь – не правда ли?»
Мало что было сказано на словах, все условия контракта буквально отпечатывались в мозгу юного графа, каждый пунктик впечатывался так, что невозможно было бы его забыть, даже сильно этого пожелав.
- Я… хочу, чтобы ты убил их… контракт… я согласен… я хочу отомстить…- эти слова были произнесены почти шепотом и перед тем, как потерять сознание мальчик почувствовал острое жжение на правом глазу. Что случилось потом – все как в тумане. Как будто это был сон. Он лежал уже не на алтаре, а рядом с ним, на полу. Вокруг уже не было замерших людей, только их искалеченные трупы, и их лица были полны страха и ужаса, как будто они умирали в страшных муках.
Рядом стоял человек, лицо которого мальчик так и не разглядел, только заметил улыбку на его лице.

- Очнитесь, хозяин.
Тот же самый голос, который еще до сих пор звучал в голове, разбудил его и как будто придал немного сил. Как аромат утреннего кофе пробуждает после сладкого сна. Нельзя сказать, что «сон» Сиеля был сладким. Он все еще ощущал дикую боль во всех членах своего тела, однако ясность ума вернулась удивительным образом. По крайней мере, разглядеть окружающую действительность она позволяла.
Они уже находились не в том помещении, где совершалось ритуальное действо. Очевидно незнакомец перенес мальчика в более приятное место, возможно для того чтобы эта гора трупов не травмировала нежную детскую психику, а может быть и по другим, понятным только этому существу причинам.
Сиель сделал попытку приподняться, но она не увенчалась успехом. Он просто остался лежать на спине, смотря вверх отсутствующим взглядом. Теперь необходимо было обдумать все, что произошло. С того момента, как остановилось время. Мысли стали постепенно всплывать в памяти отрывками. Сначала даже не совсем по порядку. Одно было ясно точно. Он жив. Живее некуда. Об этом свидетельствовала пульсирующая боль во всем теле. Жжение в правом глазу напоминало о легком прикосновении чьей-то руки.
Он вяло пошевелил пальцами. На нем была намотана какая-то тряпица, сковывающая движения, но дарующая блаженное тепло. До этого на мальчике была разодранная в клочья не то белая рубашка, не то ночная сорочка – понять было уже невозможно. Грязные босые ноги, конечно же, были без обуви. На самого мальчика было жалко смотреть. Его огромные голубые глаза казались еще больше из-за впалых щек и темных кругов под ними. Он был похож на брошенного щенка, над которым поиздевались дворовые ребятишки и теперь он лежит в зловонной сточной канаве и не может дождаться своего конца.
Только вот теперь какой-то добрый человек решил приютить  щенка, выходить его, дать ему шанс прожить еще одну жизнь, точнее начать ее заново. Что случится с несчастным щенком? Может быть, его не удастся спасти… хотя, скорее всего он выживет. Назло всему этому жестокому миру. В любом случае – в нем навсегда поселиться разочарование и недоверие ко всем людям, без исключений.
Кто же этот незнакомец? Нет. Это существо, которое отличается от обычного человека. Их называют демонами в мире людей. Никто не знает их истинного могущества и их боялись чуть ли не также сильно, как и саму смерть.
А сейчас демон, преклонив одно колено, выжидал что-то. Скорее всего, пробуждение своего нынешнего подопечного.
Я помню, что заключил контракт… но не понимаю, что надо делать дальше?
Мне сейчас кажется, что это все был кошмарный сон и стоит ущипнуть себя, как он растает.
Мальчик почувствовал приступ тошноты и только рывком успел перевернуться на грудь, как его стошнило прямо на каменный пол. От долгого пребывания в сырости и холоде его лихорадило. Если бы он не умер от ножа, то, скорее всего его жизнь забрала бы хроническое заболевание, которым он болел с детства - пневмония.
В любом случае мальчик сильно не пострадал, если говорить о ранах и ссадинах на теле – это  легко можно было вылечить. Проблема была намного глубже, чем это можно было себе представить. Задача теперь состояла в том, чтобы сохранить остатки разума в голове ребенка после всех событий, которые ему пришлось пережить.

- Я в вашем распоряжении, хозяин. Каков будет ваш первый приказ?
Приказ?
Что может желать человек, который еще толком не понял, что произошло? Который понятия не имеет, какая сила ему теперь принадлежит. Со временем он осознает. Можно надеяться, что в ближайшем будущем. К хорошему всегда привыкаешь быстро.
Ребенок, потерявший все и при этом сохранивший остатки разума. Мальчишка, бросивший вызов своей судьбе и на некоторое время сумевший отодвинуть свою страшную участь – напрасную гибель под ножом предателей. Хуже этого позора благородная кровь дворянина не может познать.
Что может интересовать ребенка в десять лет? Уж точно не мысли о жизни и смерти, об ангелах и демонах, о превратностях судьбы или о правилах выживания в мрачном и скользком городе под названием Лондон. Этот город теперь никогда не станет для Сиеля таким, каким он казался под розовыми очками с белыми рюшечками, имя которым беззаботное детство. Таким, каким его описывали родители и учили его гордиться своей родиной и ее замечательной столицей. Это город-черная дыра, город-загадка, город-смертельная опасность, поджидающая наивных обывателей в своих темных закоулках. Обычному ребенку из богатой и знатной семьи в таком возрасте ему и в голову не придет ничего подобного.
Но теперь, когда пережит самый разъедающий страх, когда в твоем распоряжении непонятное, неизведанное существо, которое приняло образ человека, рассуждая логически, для удобства пребывания в мире хомосапиенсов. Когда ни дома, ни самых близких тебе людей уже нет в живых, а вместе с ними пропала и частичка тебя. И надо признаться достаточно весомая частица. Что делать теперь? Когда в душе пустота, когда боль душевная намного превышает физические страдания. В голове проносился бесконечный поток мыслей. Одна сменяется другой так стремительно, что мальчик уже начинал сам запутываться в своих предположениях и догадках.
По духу Сиель был невероятно силен, но тело не выдержало таких испытаний и того груза, что свалился теперь на хрупкие плечи маленького ребенка. Сначала по щекам покатилась редкие слезинки, а затем он громко разрыдался, что и в «прошлой» жизни происходило крайне редко. Он закрыл лицо руками, которые с трудом высвободил из тряпицы, в которую был завернут. Затем запустил их в волосы, сжав в кулаки, подтянул колени к телу и перевернулся на бок. Свернулся вот так калачиком, замкнувшись в себе. Он действительно ничего уже не хотел. Просто плакать на взрыт, будто никого и не было рядом, будто он и не слышал вопроса, заданного его спасителем.

Истерика продолжалась недолго. Совсем скоро мальчик погрузился в глубокий сон. Так очень часто бывает, когда организм находится на пределе, и выплескивает свои накопившиеся эмоции, бьющие через край. Те, которым просто напросто уже не хватает места – превращаются в слезы радости или страданий.
Ему не снились сны. Он просто погрузился в темноту. Во мрак, который пугал его раньше, казался источником всего зла, которое только может случиться с человеком. Сейчас он превратился в спасительную силу. Все в корни изменилось. Свет, который казался таким родным и теплым, превратился во тьму, которая не щадила слабость и трусость. Сиель уже по уши увяз в этой трясине, как только согласился заключить контракт. Но он сделал это без сожаления и вряд ли его когда-нибудь посетят сомнения на счет правильности его решения, самого главного в своей жизни.
Как долго он пребывал в этом подобии комы, Сиель не знал. Он проснулся от звуков, очень напоминающих позвякивание крышки кастрюли, когда вода вскипает и выплескивается наружу. Сиель часто бегал в сад через большую кухню в родном поместье и не раз слышал подобные звуки. Шум прекратился. Кто-то поднял крышку.
Все мышцы ныли. Мальчик долго пребывал в лежачем состоянии, и они сильно затекли. Юный граф не без удивления заметил, что на его раны аккуратно наложены повязки. Все еще очень худой, с просвечивающими через тонкую кожу голубыми венками, из-за чего она приобретала нездоровый синюшный оттенок, он был одет в чистую хлопковую рубашку, которая благоухала свежестью, не смотря на свой, не первой свежести, вид.
Из соседнего помещения доносился, возбуждающий аппетит, аромат пищи.
Сиель лежал на спине с полуоткрытыми веками на старой одноместной койке, которая мерзко поскрипывала почти от каждого движения. Он попытался притянуть колени к себе, но поморщившись и издав глухой стон, сразу пресек всякие попытки к движению. И теперь просто лежал на мягкой перине, на огромной для его роста подушке, и смотрел в потолок, которому, судя по всему, давно требовалась побелка, как и всему этому помещению – капитальный ремонт. Он прислушивался к каждому звуку, будь то слегка позвякивающая посуда в соседней комнате, либо голоса, раздающиеся на улице. Наверняка это был тихий район, весьма отдаленный от центральных улиц. Об этом свидетельствовало отсутствие шума от бесконечно спешащих куда-то экипажей и фырканье упряжных лошадей, гула толпящихся на улицах людей перед витринами магазинов, звонких зазывных голосов мальчишек-газетчиков.
Контракт… демон… как хорошо, что мне это только приснилось…
Его сейчас даже почти не волновало его место нахождения. Тепло, хорошо, мягко и удобно. На данный момент большего и не нужно. Опасаться за свою жизнь уже не требовалось -  его окутал обманчивый и временный покой, подобный сладкой иллюзии, который он сам себе создал.
Наверняка меня спас какой-нибудь полисмен и сейчас я в его квартире… ведь он вряд ли знает, кто я такой… вот и оставил у себя до выяснения обстоятельств… хотя… почему тогда я не в больнице?... как плохо живут представители закона и хранители порядка в наше время..

Боковым зрением Сиель уловил появление высокой темной фигуры в дверном проеме. Он медленно повернул голову в сторону появившегося мужчины.
- Вы проснулись, хозяин. Я как раз приготовил вам поесть.
Какой странный инспектор…но кажется у него доброжелательные намерения. И почему он назвал меня хозяином?
Сиель не стал отвечать, тем более что вопросов ему и не задавали. В комнату вошел человек с темными волосами, с необычной прической. Мальчика с детства приучали следить за модными тенденциями, поэтому всегда обращал внимание на внешность, на каждую деталь гардероба, отмечая про себя дурной или напротив, очень изысканный вкус собеседника. Этот господин был одет скромно, но общее впечатление оставалось довольно приятным. Сиель немного смыслил в мужской красоте, но этот индивид определенно заслуживал звание обаятельного молодого человека. По крайней мере, с точки зрения эстетического удовольствия.
Незнакомец сел рядом с кроватью, на дряхлый стул, который слегка покачнулся под тяжестью мужчины, грозя сложиться как карточный домик при любом лишнем движении.
Он оставил на тумбочку свой поднос, на котором стояли блюдце с каким-то бульоном и кусочек черного хлеба, алюминиевая ложка и вафельная салфетка. В комнате теперь явно запахло вареным куриным мясом и овощами.
Затем он попытался придать ребенку сидячее положение, подняв подушку выше к спинке.
Во время всех этих манипуляций, Сиель не проронил не единого звука, может на нем сказался шок, полученный в свете недавних событий, может быть воспитание не позволяло первым заговорить в присутствии взрослого человека, однако же, даже к своему мнимому спасителю он отнесся с подозрением.
Как только руки этого человека приблизились, чтобы усадить мальчика на его кровати, он инстинктивно съежился, его зрачки расширились, и захотелось придвинуться поближе к стене. Весь его вид выказывал полнейшее недоверие, как будто одичавший зверек, а не мальчик, он казалось, мог вполне, как минимум укусить за палец любого, кто попытается дотронуться до него. Его вид больше выражал не страх, а неприязнь, о чем указывали сдвинутые к переносице тонкие брови.

Организм не обманешь, желудок напомнил о своем присутствии громким урчанием в ответ на запах пищи, и заставил своего владельца закусить губу и смутиться. Он опустил глаза, а затем посмотрел в сторону миски с бульоном.
- Хозяин, вам нужно поесть, вы совсем ослабели, а этот бульон подкрепит ваши силы.
Сиель медленно перевел взгляд на темноволосого мужчину. Он сам осторожно, скорчившись от боли и зажмурив глаза, подтянулся к подушке и теперь находился в полусидящем состоянии. Это заняло достаточно много времени, но мальчик дал понять, что прикасаться к себе не позволит и что со многим может справиться и самостоятельно, даже, если ему потребуется в два раза больше времени, чем если бы ему была оказана помощь.
Урчание настойчиво напоминало о том, что мальчик не ел уже несколько дней ничего путного. От голода кружилась голова, и абсолютно не было сил двигаться.
Опустив глаза, он стал ждать. Сейчас его терзало чувство вины за то, что он отпрыгнул от незнакомца, который не весть почему постоянно зовет его хозяином, как от прокаженного. Но с этим мальчик не мог ничего поделать, это случилось чуть ли не рефлекторно.
Видимо мужчина понял, что его взяла, и это небольшое сражение ему удалось выиграть практически без сопротивления с оппозиционной стороны. Он снисходительно улыбнулся каким-то своим мыслям и, зачерпнув ложкой питательного бульона, все же не без опаски, протянул ребенку. Мальчик еще несколько секунд смотрел на незнакомца, удивляясь такому обращению к себе, потом перевел взгляд на бульон и с удовольствием, если не с жадностью принялся есть.

В животе стало приятно и тепло от поступающей туда пищи. Этот бульон показался самым вкусным блюдом, которое когда-либо ел Сиель за всю свою короткую жизнь. О правилах поведения «за столом» не было и речи. Во время своего завтрака, он совершенно забыл о приличиях, которые с детства вбивают в головы знатных особ. Эти правила всегда очень огорчали Сиеля, и их несоблюдение мальчиком заставляли порой краснеть родителей за своего сына. Он был умен не по годам, но импульсивен, для подобных ограничений. Сейчас все это уже не имело смысла. Он позволил протереть свой рот салфеткой, поскольку немного освоился и свыкся с присутствием странного человека.
Он снова задержал взгляд на этом мужчине. Его внешность казалась ему до боли знакомой, но Сиель никак не мог вспомнить, где мог раньше его видеть. Цвет его глаз тоже довольно необычный.
И где я мог уже видеть подобный взгляд?
Он понял, что слишком долго рассматривает абсолютно незнакомого мужика, до неприличия долго. Он опустил глаза. Немного помолчал и про себя пробубнил не очень то вежливое:
- Спасибо…
Мужчина удивился, но скоро его лицо озарилось улыбкой.
Почему он постоянно улыбается? Хотя нет, лучше путь улыбается, так мне, по крайней мере, спокойнее. Возможно, он старается показать, что не хочет причинить мне вреда. Он принес меня в свой дом, перевязал мои раны и накормил. Пожалуй, ничего плохого он не замыслил. И даже если замыслил, то хуже чем было, все равно не будет. Что-нибудь придумаю. Во всяком случае, отсюда не так трудно сбежать. Только силы бы восстановить…
- Вы больше ничего не хотите, хозяин?
Вот теперь отчаяние охватило его целиком, с ног до головы.
Как сказать незнакомому дяденьке, что мне надо в туалет? Не языком же жестов? Да и не мимикой уж точно…
Но делать было нечего, куда ужаснее было бы сейчас до туалета не дойти. Лучше провалиться сквозь землю, чем дать свершиться такому безобразию.
Он изобразил серьезное лицо, как будто просьба эта была государственной важности, но голос его подвел… Он смог выговорить только невнятное и еле слышное:
- Мне нужно в уборную…

Мальчик боялся увидеть реакцию незнакомца на подобную просьбу. Он понимал, что передвигаться самостоятельно не сможет. И если бы не эта беспомощность, все было бы намного проще. Он совершенно не представлял, что предпримет спаситель. По крайней мере, сам он добирался бы до уборной либо ползком, либо со скоростью пять сантиметров в секунду.
Решившись все же исподлобья посмотреть в лицо мужчине, он с досадой подметил, что улыбка стерлась с его лица.
Наверняка сейчас он пожалел, что притащил меня к себе. Наверное…
Мужчина резко поднялся со стула. Сиель не успел ничего сообразить, как уже оказался у него на руках. Он подхватил его так ловко, что мальчик не испытал никаких болезненных ощущений.
Пара тройка шагов его длинных ног и они были у входа в отхожее место. Незнакомец секунды две еще постоял перед входом в ванную комнату, на щеках заходили жевалки. Видимо он представлял себе картину, которая ждала его за порогом. Как осуществить сам процесс? Но, не увидев другого выхода, легонько толкнул ногой дверь, которая нехотя и с присущим всем вещам, находившимся в этой квартире скрипом, отворилась.
Ванная и туалет не были разделены, это была одна небольшая комнатуха, с пожелтевшим кафелем, грязным ковриком на полу, единственным полотенцем на крючке, в общем – ничего лишнего. Над раковиной висело треснутое зеркало, все трубы и металлические детали были покрыты ржавчиной, пахло сыростью и затхлостью. Плюс ко всему этому - отвратительное освещение.
Мужчина осторожно попытался поставить мальчика на пол. Сиель, чтобы удержать равновесие схватился за мокрую и скользкую водопроводную трубу, ноги подкашивались и при первом соприкосновении с полом он даже присел от неожиданной кажущейся тяжести своего тела.
- Дальше я сам… - пробубнил мальчик.
Хозяин квартиры, все еще придерживал его за плечи, боясь, что мальчик не устоит на ногах.
- Вы уверенны?
В голосе звучала настороженность и в то же время облегчение.
Сиель в ответ кивнул головой и мужчина, медленно отрывая свои руки от плеч мальчишки, полностью убедившись, что тот достаточно крепко держится, покинул уборную.
Очутившись в столь желанном месте и осуществив свою первичную потребность, мальчик не без труда, хватаясь за любые предметы, которые помогли бы ему в передвижении по ванной комнате, подошел к раковине. Тяжело дыша от проделанного пути, он встал, чтобы немного передохнуть, держась за нее обеими руками. Слишком много действий пришлось совершить в первый же день, после долгого бессознательного и бездвижного состояния.
В отражении он увидел подобие скелета обтянутого кожей, но не это сильно потрясло мальчика и повергло в кратковременный шок. Он оттолкнулся от раковины и истошно закричал, не удержал равновесие и упал на пол.