Привет всем кого видел и не видел.
*сел к окну, закурил*

William T. Spears
мыр<3
Undertaker
*затянул* в адном далекам-придалекам каралевстве жила-была прикрассная принцесса, и не было у нее детей...*сел поудобнее, положил голову на плечо*

Grell Sutcliffe
*кивнул*
Если никто не запоет еще и тут, мой мозг не взорвется.
Чем занимались без меня?

Grell Sutcliffe
Ты даже в сказках предпринимаешь попытки мне изменить своим сказочным персонажем =_=
*внимательно слушает, периодически тиская свою кавайную прелестную диву...*

Grell Sutcliffe
Ну ладно, для сюжета - так для сюжета) *цапнул за ладошку и коснулся губами шеи, заинтересованно слушая продолжение и будто бы узнавая кого-то в этих мужских образах...))*

William T. Spears
Ну, если ты не будешь проситься мне на колени... xD Думаю, можно)
с тебя еще сказка для меня, я помню, я просил. мрр

Undertaker
Тебе я в воскресенье расскажу.
Дух.

Эпиграф.

Тот момент….Он был переломным. Когда меня бросили, как ненужную игрушку… Когда я осознал свое одиночество…. Когда единственная надежда умерла в агонии….
Ненависть. Сила. Власть. Эмоции. Отречение. Одиночество….
Напиться мартини и лечь спать. В холодную серую комнату, с белым кафелем как в приюте… Этот белый кафель, обагренный кровью…
Выкидыш.
Роженица, рожающая своего ребенка…Извивающаяся от боли. Музыка ночных голосов, разбившегося на мотоцикле рокера…. Грязно-белые цветы хризантемы с отпечатанным на них следом подошвы.
Печаль. Вода в озере…мое сердце, стучащее в такт настенным часам… Нежный голос на автоответчике. В зеркале – отражение себя небритого…
Не верю никому, кроме зеркала. В нем – зима…..Снег опускается на ладони, на разбитые запястья, течет невидимой кровью по обнаженной руке.  Как лезвие – ветер. Шепот: «Хочешь, сорвешься в небо…» А я бы хотел…Целовать твои замерзшие пальцы с треснувшим бледно-розовым лаком на ногтях.
Твой портрет….Повсюду. В бледно-голубом вечернем небе с миллиардами ночных звезд, в глубокой воде ванной, в этом грязном, окровавленном кафеле….Твое лицо, закрытое волосами….Как древний призрак японского бога, преследует в замерзших витринах метро, в камерах-невидимках, в зеркалах модниц Харадзюку.
Ты везде. Ты во мне.

Дождь, я должен быть здесь.
Капай на моё тело и покажи мне смысл жизни, который я должен знать.
Причина, по которой я должен быть здесь собой… значение, что я должен иметь.

Обычное серое утро. Дождь бьется в занавешенное черным пластиком окно. Просыпаюсь от звонка в дверь. Еле-еле встаю, стараясь не смотреть в зеркало. Прохожу по длинному кафельному коридору, чувствуя кожей босых ног осенний холод. В одурманенном сном разуме  мечется только одна мысль: спать! Неприятно болит голова после вчерашнего. Какая-то тупая кислотная боль в сердце не дает нормально пройти и шага. Черные волосы занавесили лицо. Давно пора бы взять ножницы и остричь их. Не хочу! И не могу: привык, что поделаешь. Настойчиво продолжают звонить в дверь….От металлического звона болят уши. Хорошо, что темно, иначе мои глаза бы лопнули от перенапряжения.
-Эй! Ивагами, открывай! – слышится за дверью голос. Грубый, мужской. Голос моего бывшего лучшего друга Юкке. Ненависть к миру после УХОДА заставила меня порвать с ним. Не сказать, чтобы я слишком сильно страдал, я был даже очень рад, что Юкке не донимает меня своими бесконечными вопросами. Но Юкке не понимает этого. Он до сих пор заваливает мою электронную почту своими глупыми, ничего не значащими письмами, звонит на домашний телефон (мобильный великодушно отключили месяц тому назад)….
Вчера он помешал мне покончить с собой – когда я истекал кровью в ванной, Юкке выломал дверь и, осторожно взяв меня на руки, уложил на старый, потрепанный диван. Он позвонил в «Скорую», и ровно через двадцать минут меня увезли в больницу. Вкололи новокаин, проверили, не нуждаюсь ли я в психиатрической помощи. Оказалось – нет. Тогда меня почти с бранью выпроводили за металлическую дверь, при этом грозно посверкивая глазами. Я понял, что в следующий раз меня не станут спасать. Такое уж у медиков отношение. Правильное, между прочим. Зачем мешать человеку, если он сам хочет это сделать?
Я был зол на Юкке. Страдания настолько изглодали мое сердце, что я был рад любому проявлению смерти - будь то газ,  пистолет, нож или глубокая, темная вода. Будь у меня кислота или какая-нибудь другая быстродействующая гадость, я бы без промедления выпил ее и скончался в муках, но быстро. Теперь я же мечтал об одном: сплавить Юкке куда-нибудь на Осиму и спокойно умереть. Уж это-то я заслужил.
Нехотя повернув железный, пахнущий кровью ключ в замке, я открыл тяжелую дверь. Перед моим взглядом явился Юкке Эндо, с растрепанными светлыми волосами, встревоженный и какой-то нервный. Я отвел глаза от его; в его укоряющем взгляде было подробно написано, кто я, и какое нелегкое будущее меня ожидает. Молча впустив Юкке в квартиру, я медленно прошел в гостиную. Ну и запах! Как - будто здесь не человеческая квартира, а морг или покойницкая! На полу валялись бутылки с дешевым пивом, картонные коробки с полуфабрикатами, сверкающие неверным светом давно пустые пачки чипсов, какой-то мусор, принадлежность которого к более-менее ясным предметам установить не удалось. Опять же – занавешенные черными пакетами окна….Признаться, мне даже стало немного стыдно. По замершему в дверях Юкке я почувствовал себя неуютно и попытался объяснить:
- Понимаешь…..Я давно  не был здесь….В основном – в кабинете нахожусь или в спальне….
Мой неуверенный, хриплый голос мало разъяснил ситуацию. Словно решившись на что-то, Юкке резко шагнул вперед, чуть не поскользнувшись на упаковке чего-то съедобного, и вдруг сдернул с окон пакеты. Тусклый дневной свет (но для моих почти ослепших глаз такой яркий) проник в комнату. Юкке открыл в форточку – затхлость хоть немного приправилась свежим воздухом. Стараясь не смотреть на грязный пол, Юкке странно посмотрел на  меня:
- Мне кажется, или ты с ума сошел?   У тебя тут такой бардак, как-будто у тебя тут месяц рота солдат жила! И зачем тебе это жуткие пакеты на стеклах?  Ослепнешь, как лошадь в шахте! Мусор, мусор…. На помойке живешь. Честное слово. Значит так, - вдруг сказал Юкке.- Я сейчас вызываю сюда уборщицу, и весь твой хлам выкидывают отсюда к чертовой матери. Тебя я записываю к психиатру, у меня знакомый в психиатричке работает. И чтобы через месяц на твоем месте стоял прежний Ивагами Татсуро! Депрессия у него, понимаешь ли! И из-за кого? Из-за этой идиотки Марико, которой вздумалось покончить с собой прямо на твой день рождения! Хоть бы ребенка пожалела, дура!...
Кровь ударила мне в голову, и я кинулся на Юкке. Схватив его за крашенную прядь, я с силой ударил его об косяк двери, потом еще раз и еще. Я откинул его прямо на грязный пол и наклонился чуть вперед, чтобы отдышаться. Мое сердце работало как бешенное, и я испугался, что оно вот-вот вырвется у меня из груди и бесформенной массой растечется по и так грязному полу. Дыхание стало сбившимся, нахлынула резкая боль в легких. Я закашлялся, отхаркивая кровью. Приступ был так силен, что я упал на полу и начал по нему кататься, не помня себя от боли….

….Когда я пришел в себя, было уже темно. Я с трудом приподнялся на локтях и осмотрел комнату. В темноте я вижу лучше: сказывался целый месяц блужданий в квартире с занавешенными стеклами. Взгляд мой упал на черную, бесформенную фигуру, лежащую неестественно искривлено, и впервые в жизни мне стало жутко. Я тут же вспомнил предшествующие события. Слегка пошатываясь, я добрел до выключателя и щелкнул им.  Тут же в глаза брызнул неестественно яркий электрический свет, и мне пришлось зажмурить глаза, чтобы не получить ожогов сетчатки. Посидев некоторое время с зажмуренными глазами, я начал медленно раскрывать веки. Расплывчато обрисовалась комната, которая при свете выглядела не так ужасно. Первое, что мне бросилось в глаза, был Юкке, неподвижно лежащий на боку. Онемевшее сознание затопило чувство вины. Я подошел к нему и опустился на корточки. На светлом виске виднелась кровь. Я перевернул Юкке лицом к себе и отшатнулся: вся левая часть некогда хорошенького личика Юкке представляла собой огромный расплывающийся синяк, кое-где висели ошметки плоти. Глаз провалился глубоко в глазницу и плавал там, засохший с кровью. Отказываясь верить своим глазам, я поднес свое ухо к окровавленному рту своего бывшего лучшего друга. Я не слышал его дыхания….Я не чувствовал его сердцебиения…..
Юкке был мертв.
*                                            *                                                     *

Ты во мне. Я в тебе…..
Слышишь эти стоны умерших призраков, прозрачно отсвечивающих от электрического света абажура? Обволакивающих и нежных, как туман? Я предвижу будущее….Но я не вижу в нем нас.
Аромат вынутой из раковины жемчужины. … Раствори ее в сероводородной кислоте и взгляни через металлосварочные очки: та жемчужно-серая масса, плавающая в дымящейся жидкости, так похожа на начинающий развиваться в утробе женщины плод будущего младенца…
Ты помнишь? Ты видишь это?

William T. Spears
это твое?..

Вот это полностью мое:
Твои сабли-иглы не помогут в борьбе со мной…
Думаешь я говорю это, потому что слишком силен?
Как же ты глуп! Просто во мне слишком много соленых колючек, с ними тебе не справиться.

Горячий алмаз плавился, словно гуашь, утопая  в янтарно синей смоле серого смога.  Мягкая, как волевое решение султана, радужная преграда остывала после тяжелой борьбы. Холодные пальцы коснулись нежной руки, кусая ладонь в самое сердце – в небольшом мирке разбился бокал…
-Думаешь, я смогу когда-нибудь задушить тебя?
-Все реально. Вчера я видела большую радугу. Огромную. Она летела на меня, размахивая своими голубыми крыльями…
-Я хочу укусить свою шелковую повязку, чтобы навсегда примерить оковы романтизма…
-А потом она растворилась в воздухе…
-И?
-Что и? Я снова буду греться о мокрые крысиные грудки…
-Неужели ты живешь в стране туманов? Или только играешь?
-Ты как все… Один из них.
-Почему?
-Ты не различаешь страну туманов и основные мелочи, о которых я пытаюсь сказать тебе.
-Так выиграй эту борьбу в кегли!
-Какой же ты милый.
-Иди ты к черту!

Кровавый струйки седого обморока слились в воздух. Одна за другой, манна проникала внутрь, растворяя и растворяясь. Стальной нож начал свое дело уже давно…Только золотая чаша никак не хотела сдаваться. Взор поглотила пустота…
Тихий шепот боли, которые легко спутать с дрожью…Он сделал это… Поставил точку.
Волна страха сплела из бисера стальную сеть. А лазер закрыл замок.

-Хочу  подарить себя.
-Пора что-то выкинуть на помойку….

Еле слышные полет пули… Одной коллекционной игрушкой на земле стало меньше…